Зло именем твоим - Страница 59

— Верно, сэр. Против большой мамы не поможет ничего, что есть у тебя. Но поможет то, что есть у меня. Слушай мой план, летун…

Рокот вертолетных двигателей уже был слышен — и одни басиджи зажгли какую-то дрянь, чтобы задымить позицию и затруднить собственную идентификацию как противника, а другие в этот момент готовились к бою, пользуясь своим вооружением и вооружением трофейным. И вертолет появился, но он почему-то появился только один — большой, черный, прямоугольный вертолет, он шел на предельно малой, едва не царапая брюхом склон, он как бы поднимался по склону и пока был вне зоны огня главного огневого средства боевиков — пулемета Браунинга. Басиджи оказались в той же ситуации, в которой оказались сами морпехи несколькими часами раньше, они не могли стрелять из Браунинга вниз, не позволяла пулеметная станина. Тем не менее — другие басиджи попытались сбить вертолет сосредоточенным огнем из винтовок и пулеметов. И поплатились за это.

Бум!

В грохоте поднявшейся стрельбы никто не понял, что открыл огонь располагающийся где-то на склоне снайпер. Пуля ударила в механизм пулемета, выбив сноп искр как от электросварки, и напрочь повредила его.

Под огнем вертолет неожиданно легко, с тяжелой грацией бегемота, начал подъем, разворачиваясь бортом.

Бум!

Целящегося в вертолет из крупнокалиберной винтовки снайпера отбросило в одну сторону, винтовку — в другую.

Тр-р-р-р

На вертолете ожил бортовой Миниган, поливая свинцом внезапно потерявшую защиту позицию — и вторя ему с левого борта заговорили пулеметы десантников. Выбив бортовые иллюминаторы, десантники стреляли из пулеметов, давя огневые позиции иранцев и спасая свои жизни.

Бум!

Один из ракетчиков, прицелившийся в вертолет, плюхнулся на задницу, заряженный гранатомет уставился оливковой морковкой кумулятивного заряда в небо, палец в агонии нажал на спуск — и смертельно раненого пулей пятидесятого калибра стрелка сожгла струя реактивного выхлопа…

Аллаху Акбар!

Все новые и новые боевики появлялись из-за гребня холма и падали под градом пуль. Второй вертолет в это время медленно двигался над склоном, сбрасывая десант, американцы прыгали на каменистый склон, занимали оборону, продвигались вперед под прикрытием огня. Склон покрывался все новыми и новыми телами — и иранские басиджи, фанатичные, но плохо подготовленные — проигрывали эту схватку.

Горный склон рядом с какими то развалинами зашевелился — и несколько американских десантников направили свои автоматы на поднимающегося человека.

— Замри! Замри!

— У него оружие!

— Свои! Свои! Браво — два!

— Хоули шит…

Лицо снайпера было вымазано смесью грязи и наверное крови, только непонятно то ли своей то ли чужой. Камуфляж изорван — но не было заметно, что он ранен.

— Сэр, кто вы?

— Браво два. Я тот, кто прикрывал ваши задницы при высадке. Где ваш командир?

Бой уже перевалил за гребень — американским десантникам удалось зацепиться за разгромленные вчера позиции морских пехотинцев и, занимая господствующую высоту, они успешно истребляли менее подготовленные части иранцев, в основном даже не кадровые части, а ополчение. Под огонь попали и гражданские строители, которые уже успели на треть расчистить заваленную авиаударом дорогу. Под огнем была и техника, которая ждала проезда.

На сей раз иранцам уже не светило взять высоту. Наконец то удалось доставить "эм-три семерки", новейшие легкие буксируемые гаубицы, которые иракцы прозвали "драконами пустыни" и против которых не могло устоять ничто, потому что они били шестидюймовым снарядом на сорок километров. Американская военная машина задыхалась, перебрасывая в западный Иран людей, технику, боеприпасы — но с каждым часом силы американцев прибывали, а силы иранцев истощались. Все-таки Америка была объективно сильнее Ирана, фанатизм в современных условиях не заменит большое количество современной техники и профессионализм военных, ею управляющих. По некоторым данным — в Тегеране молодежь вышла на улицы, ожидая прихода американских освободителей — и демонстрация была со звериной жестокостью разогнана фанатичными басиджами. Кум — оплот религиозной реакции — уже бомбили.

Майор воздушно-десантных войск Теренс Уилкинсон, к которому десантники препроводили снайпера, и который до этого видел, что сотворили с морскими пехотинцами на этом гребне, и сколько иранцев полегло при взятии высоты (трупы в некоторых местах лежали в два-три слоя) — изумленно уставился на снайпера.

— Это вы прикрывали нашу высадку?

— Собственной персоной

— Как же вам удалось уцелеть?

— Все просто. Немного везения, и чуть-чуть любви, мать ее.

Майор десантников подумал, что морпеховский снайпер спятил.

Тело рядового первого класса Пинкстона так и лежало на своей позиции — порванная осколками спина, запекшаяся кровь. Перед его позицией на склоне лежали иранские басиджи — бородатые, в черной форме — те, кого он убил из своего пулемета. Подобных картин, наверное, не было со времен Окинавы — но американские морские пехотинцы, вопреки злословию, продемонстрировали, что достойны своих дедов и прадедов. Никто не отступил со своей позиции, никто не дрогнул, никто не побежал. Кроме… кроме одного человека, который вовремя понял, что дело проиграно, высоту не удержать, вовремя отошел и замаскировался, чтобы нанести смертельный удар тогда, когда этого никто не ждет. Это трусость? Хм… Спросите у пилотов вертолетов, которые должны были высадить десантников, и которые неминуемо попадали под огонь пулемета калибра.50 — что это. Они то вам ответят…