Зло именем твоим - Страница 5

Группа Иеремия

Эскадрилья 69

Настало и их время…

Кромешная тьма — ночи на Ближнем Востоке темные, точно так же как день — обжигающе — светел. Только прожектора освещения рвут на части ночь, выхватывают из нее стальных, припавших к бетоне птиц — это одни из самых мощных ударных самолетов в мире и самые лучшие, какие только есть у Израиля. Техники, многих из которых вызвали из резерва, потому что до этого эскадрилья никогда не взлетала разом, никогда не задействовалась для нанесения ударов в полном составе — таскают на тележках бомбы, на подъемниках поднимают, крепят к бомбодержателям. Основные калибры — пятьсот и одна тысяча фунтов, есть и на двести пятьдесят фунтов, легкие, планирующие — но основной калибр все-таки пятьсот, средний. На каких-то самолетах устанавливаются противорадиолокационные ракеты AARGM, адаптированные к самолету F15, на каких то — ракеты AMRAAM, ракеты средней дальности для воздушного боя. И тех и других — по четыре штуки. Любой специалист, посмотрев на снаряженные самолеты, сказал бы, что самолеты перегружены — это раз, и что снаряжение оптимально для нанесения удара по совершенно не прикрытой с воздуха стране, у которой ПВО на уровне семидесятых годов — но никак не по Ирану.

Впрочем, выбора у израильтян нет.

Полковник Эгец в это время проводит последний инструктаж пилотов.

— Идем по маршруту три, ориентируемся по моей машине. Соблюдать радиомолчание. Дозаправка в районе Зеро, вот здесь. За нами пойдут F16, мы возглавляем их группы, можно сказать, что расчищаем их путь. Расходимся в этой точке, южнее Вана. Задача каждой группы вам известна. Перед нашим подходом оборона иранцев будет подавлена, но может быть всякое. При необходимости — применять оружие без колебаний, что ПРР, что воздух-воздух. Спецназ должен постараться хотя бы вывести из строя аэродромы противника, чтобы их самолеты не мешали нам. Если собьют — катапультируйтесь, оказавшись на земле, идите на запад, в Турцию или на север, в сторону Азербайджана. На земле будут действовать группы нашего спецназа, пароль — Меч, отзыв — Голиаф. В любом случае государство Израиль сделает все, чтобы вас вытащить. Если задача выполнена — но у вас не хватает топлива до второй точки дозаправки, которая находится здесь — разрешено совершить посадку на турецкие или азербайджанские аэродромы. Это Ван, Нахичевань, Горадиз, возможно — армянский Зварноц. Если такое случится — говорите правду, ни от чего не отпирайтесь — вас вытащат. Вопросы?

— А турки нам друзья или враги?

— Турки. Турки слепые, понятно? Если турки прижмут нас — неважно, на пути к целям или от нее — сопротивления не оказывать, если только они не начнут по нам палить. Если решат принудить к посадке — следовать за ними, мы не можем воевать еще и с Турцией. Но думаю, что этого не будет — турки ненавидят Иран…

Группа Иисус Навин

Территория Ирана, местность близ Тебриза

— Патруль!

Группа замерла — ложиться было уже поздно, оставалось только присесть и надеяться на то, что тебя не заметят, примут за камень, за кусок каменистого склона. Убить патруль тоже нельзя — если кто-то не вернется, его будут искать и рано или поздно что-то найдут, в любом случае объявят тревогу. И если их найдут — даже если просто дать себя убить, не сопротивляясь — тоже объявят тревогу. Вот такая вот… головоломка.

Патруль — два мотоцикла, на одном из них пассажир пулеметчик, на другом снайпер — взлетели на гребень… тут очень опасные места, машина не пройдет, а мотоциклы только так летают, атаки можно ждать с любого направления, в руках опытного мотоциклиста мотоцикл пройдет везде, где пройдет горная коза. Только двигатели, их трескучий шум — дают возможность подготовиться и как-то замаскироваться…

Мотоциклы, каким-то странным образом развернувшись почти на пятачке стали vis-Ю-vis, начали осматривать окрестности. Один в бинокль, другой — в прицел снайперской винтовки. На мотоциклистах — в такую то жару! — черная униформа и черные чалмы, зеленые повязки на головах — фанатики, смертники. И видно, что к делу относятся не спустя рукава — если бы по-другому, просто пронеслись бы по маршруту, сказали — все чисто. А эти — нет, осматривают…

Давид, шедший в группе первым, чуть пошевелился, переложив поудобнее винтовку — чтобы в случае чего вскинуть и срезать всех четверых одной очередью — и парализовано замер, боясь даже дышать. Снайпер мгновенно переместил винтовку, теперь она смотрела прямо на него. Может ведь и выстрелить… просто так выстрелить, чтобы в стрельбе попрактиковаться.

Секунда тащилась за секундой, липкие и горячие, как ползущие по лицу капли пота. А в голове идиотская фраза — мертвые не потеют. С чего бы это…

Наконец — кому показалось, что через несколько минут, кому — через несколько лет — мотоциклы сорвались с места, полетели куда-то дальше по едва заметной тропе. Треск их двигателей растаял в горах…

— Киш мир тохес… — выдохнул кто-то с облегчением — по краю прошлись…

Собрались — кругом, все движения были замедленные как в воде — боялись двигаться даже сейчас…

— Давид, сколько нам до аэродрома?

Разведчик-следопыт сверился с картой.

— Девять километров.

Офицер, возглавляющий группу, немного подумал.

— Далеко удочку забрасывают… Дальше идти нельзя. Разбиваем лагерь.

— А аэродром.

— Пойдем ночью.

— Мины?

— Навряд ли. Иначе эти… как летать будут. Пойдем рядом с дорогой, там выйдем на позицию. Все, разбиваем лагерь.

Все разбивание лагеря: раскрыли большой кусок камуфлированной под цвет местных гор ткани — специально подбирали цвет, спрятались под него. Разжигать костер, да и просто проявлять какую-либо видимую активность — было уже нельзя. Двое — в охранение, остальным остается только спать. Ночь будет бессонной.